Горный тролль. - Страница 10

Мысли ещё крутились в голове, а я ломал уже вторую лещину… или как там называются эти тонкие деревца. Схватил несколько штук и бросил от берега к большой кочке, иначе до неё было не допрыгнуть. И как Шэрх об этом догадался? А он и сам не знал: у людей ли подсмотрел или видел такое у своих родичей в далёком детстве. Просто сделал именно так, и всё!

Я поволок вторую охапку, бросив беглый взгляд на вымазанных в грязи парней. Те даже трепыхаться перестали, уставившись на меня и застыв в немом изумлении.

Стволы хлопнулись в бурую жижу. Я их бросил углом, заходя тонущему Ургку слева за спину. Справа, со стороны звериной тропы, где они всё разворотили, подходить было опасно. Я бы мог столкнуть в топь Рыма и сам провалиться. А так – был шанс.

Что смотришь?! Бери! – по-моему, последнее слово я прорычал вслух.

Может, и думал я на тролльем, но разговаривать-то мне было не с кем. Только Нора – дочь Крола и Лалы относилась ко мне по-человечески, то есть по-тролльи… Не знаю, как сказать… В общем, не как сволочь последняя. Хотя и не как к человеку. Эту девчонку все любили. И лошади, и самые злобные псины, всегда виляя хвостами, когда она им кидала сладкие косточки, выпрашивая ещё.

Перед тем, как дать мне поесть или попить, Нора требовала, чтобы я её попросил по-человечьи: "Дай попить" или "Дай поесть". Мне что, жалко? Лишь бы накормили и напоили. Поэтому я старательно имитировал людскую речь, хотя троллье горло к ней совсем не приспособлено.

Потом Крол узнал про Норины шалости и она была жестоко наказана.

– Не смей учить эту тварь человеческой речи! Это тупая образина! Животное! Если он начнёт говорить, его все будут жалеть! А мне не нужно, чтобы он внушал отвращение и страх. Мне нужен злобный зверь в клетке. Что бы скалился, рычал и грыз прутья!

– Тебя бы самого так, гнида! – захотелось мне сказать, но я лишь сверкнул глазами.

– Если вякнешь хоть слово, тварь, собаками затравлю! – брызгая слюной, рявкнул Крол. – И ты у меня получишь! – хлёсткий звук пощёчины и рыданья Норы.

Не-е, и он меня ещё животным обозвал!

Не помню из-за чего, но собаку на меня всё-таки натравили. Шэрх имени не помнил, для него это был просто Пёс. Одно это слово наполняло сознание ненавистью. Пока я был маленьким, стоило хозяевам приказать, и злобная тварь тут же кидалась на меня. А к тому времени я подрос, а мой злейший враг наоборот постарел. Стоило ему меня куснуть, как я рассвирепел. Повалил гадину и принялся пинать его и мутузить. Жаль, что в клетке было не развернуться, я бы ему за всё отплатил, а так, лишь потрепал слегка. Крол с сыном опомнились и отогнали меня палками. Собаку вытащили, но она всё равно подохла. Как же я был счастлив, когда зверюга жалобно заскулила, когда её вытаскивали.

Нора потом со мной несколько дней не разговаривала. Затем всё-таки пришла. А к кому ещё? К отцу или старшему брату, так те сволочи ещё те. А мать всё время с младшим возилась. Девчонке даже поговорить было не с кем.

– Шэрх, как тебе не стыдно, зачем ты убил несчастного… как его там Шарика или Бобика… он же хороший. Он нас охранял…

Правильно, тебя-то эта тварь не кусала. Впрочем, возражать я не стал. Что-то говорить в ответ от меня и не требовалось. Так, кивай головой иногда, для порядку.

А сам думал. Вот я ни на кого просто так не нападаю, и убиваю только когда защищаюсь, или чтобы добыть пищу. Мы же тролли, не люди. И так меня поразил этот взлёт философской мысли, что дальше я Нору уже и не слушал.

К чему я это всё рассказал, да к тому, что крикнул я парню на языке, который и не помнил толком. Я задумался, совершенно выпав из реальности, чего со мной отродясь не бывало, а Ургк тем временем, отпустив руку брата, развернулся и схватился за стволы. Только сделал это так неуклюже, что два из них тут же смахнул в топь.

Мать его! Ну кто ж так делает!

Хорошо, хоть не растерялся и отчаянным усилием вцепился в остальные, повиснув на них всем телом. Потом попытался закинуть на них ногу. Хрясь! Ещё одно деревце, переломившись, ушло под воду. Я удивлённо уставился на что-то кричавшего и махавшего рукой парня. Половины слов не понимаю, а остальные, как будто знакомые, перековерканы так, что и не разберёшь.

Сзади. "Хлюп! Хлюп!" – это второй бежит с двумя дубинами в руках. Я от греха скакнул в сторону с кочки на кочку. Блин! А тут они возьми и закончись. Я ж, когда этих придурков спасал, о путях отступления даже не подумал.

А уж когда хлипкая опора подо мной стала проседать, проклял всё на свете.

К счастью, Рым бежал не по мою душу, а торопился брату на выручку, но пока он ломал голову, как к тому подступиться, Ургк сам выкарабкался на оставшуюся тройку деревьев, оседлав их. Надсадно дыша, отлёживался пару минут и ползком, ползком стал перебираться поближе к брату. Потом кое-как поднялся и последний прыжок сделал самостоятельно, едва не упав. Парни обнялись, радости их не было предела, аж запрыгали.

Я увидел лишь этот последний момент, потому что, как только Рым проскочил мимо меня, тут же дал дёру. По стволам и на берег. А там быстро приметил новый маршрут через болото, чтобы можно было удрать. А то хрен его знает, что на уме у этих, с дубинами.

– Э-э-э, смотри! – заорал я, указывая плясунам под ноги, потому что хлипкие мостки просели.

Если оба олуха свалятся в трясину, мне их потом не вытащить. Парни сообразили, что есть мочи рванув на сушу, а потом ко мне. Ну а я, не будь дурак, в два прыжка с кочки на кочку, оказался на маленьком островке. Туда братья, как я и рассчитывал, наученные горьким опытом хождения по болоту, уже не сунулись. Зато начали что-то орать с берега, размахивая руками.